Несомненная реальность - Страница 102

102

— Да что ты, Олег, — махнул рукой тот. — Мне просто интересна твоя реакция. Увлекательная наука, физиогномика, знаешь ли.

— И как вам реакция? — осведомился Народный Председатель. На его скулах ходили желваки.

— Правильная, — усмехнулся Шварцман. — При условии, что думаешь ты о том, о ком и я.

— Ведерников, с-скотина! — с чувством произнес Олег. — Порвал бы! За последние два месяца на его заводах уже третий митинг.

— Четвертый, — хмыкнул Шварцман. — Еще один разогнали, но по инстанциям не доложили. Глава местного УОДа решил, что незачем портить отчетность.

— И откуда информация?

— Сохранились у меня еще кое-какие источники, — вздохнул Шварцман. — Кое-какие контакты я успел восстановить, пока ездил по стране. Но стар я уже для таких вояжей, стар… Больше из Моколы ни ногой. Ты лучше скажи, что делать собираешься?

— Поубивал бы… — Олег покрутил в руках карандаш и вдруг с силой ударил его остро заточенным кончиком по бархату стола, словно ножом в чье-то горло. Карандаш с треском сломался пополам, и Народный Председатель зашипел и выругался, когда одна из тонких щепок впилась ему в руку. — Млять… Честное слово, поубивал бы. Так и хочется на манер Железняка чистки начать. Саботаж же, честное слово! Поставки срываются, планы не выполняются, воровство на заводах и фабриках такой размах приняло, что явно без попустительства руководства не обходится. В магазинах пусто, хотя на складах, как показывают проверки, продуктов хватает. Спекулянты совсем на голову сели – ох, как я народ понимаю! Нет, точно саботаж!

— Чистки, говоришь? — Шварцман принялся разглядывать свои ногти. — Что же, чистки – дело хорошее. Кто же мешает?

— Издеваетесь? — осведомился Олег. — Еще неизвестно, кто кого вычистит – я их или они меня. Пока я свадебным генералом у себя в кабинете сижу, еще терпят, стиснув зубы. Начну глубже влезать – устроят мне что-то вроде того, что Треморов в свое время Крупчаку устроил. Треморов тогда, кажется, тоже главой Инкома был? Ровно как Ведерников сейчас. Ох, Павел Семенович, и на кой вы меня в Нарпреды потащили? Работал бы сейчас снабженцем в тихой конторе, заводил бы знакомства, доставал бы унитазы и трубы редкой номенклатуры…

— Ну, как мне показалось, ты и сам не сопротивлялся, — усмехнулся Шварцман. — Сам же мне объяснял, как я собирался тебя марионеткой сделать. Не дергался бы – и пожалуйста: теплое местечко и никаких обязанностей. И никакой ответственности, кстати. Не захотел отчего-то. Или передумал? А что, давай я стану править, а ты на троне восседать?

— Не дождетесь! — зло усмехнулся Олег. — Да и не выйдет у вас. Думаете, старые контакты восстановили, по стране поездив? Спросите у Пашки записи при случае – у него любопытная подборочка имеется. Ну, о чем говорили между собой те деятели, с которыми вы общались, после вашего якобы доверительного трепа наедине…

Шварцман весь подобрался, но тут же снова обманчиво расслабился.

— Спасибо, полюбопытствую, — безмятежно сказал он. — Но ты от вопроса не уходи. Что делать собираешься? Ведь чем дальше, тем хуже. Тяжелая промышленность у тебя в загоне, легкая в загоне, про сельское хозяйство и не говорю, цены на нефть с газом на сахарских рынках падают чем дальше, тем больше, спасибо их изобретателям. Придумают экономичные гравитационные движки для тяжелой техники или аккумуляторы усовершенствуют – еще сильнее продажи упадут. Химическая промышленность сама по себе многого не требует. Кстати, знаешь, что «Сахара троми» допустила намеренную утечку информации о новых эффективных методах разработки газовых конденсатов? Что их уже придумали, доводят до ума и внедрят годика через три-четыре, заразы, благо бюджеты запланированы немеряные. Так что рискуем мы в самом ближайшем времени остаться вообще без нефтяных рынков сбыта. Так что валюты все меньше и меньше, а кушать людям хочется все так же.

— Кушать людям хочется, — согласился Олег. — Хотя, честно говоря, думаю, не в том дело. Ну да, небогато в магазинах с продуктами, но, в конце концов, не голод же сейчас. Худо-бедно, а купить еду можно. Ну да, пусть с очередями. Но можно и пережить! Хотя бы в такие трудные времена, как сейчас.

— Купить можно, говоришь? — Шварцман усмехнулся. — Ты когда в магазин в последний раз заходил? Только не в мокольский, их ты хотя бы из окна машины видишь, а в какой-нибудь другой? Скажем, где-то в промышленном городе за Каменным Поясом или еще в какой-нибудь зоне… как оно называется? «зоне рискованного земледелия». Ну, знаешь, там, где в июне поля заморозками прихватывает через два года на третий.

— И что там? — осведомился Олег, рассеянно пощипывая обломки карандаша.

— Ты «хвост» в молочный магазин в шесть утра видел? Метров на двадцать по улице, три человека в толщину? Я специально попросил сфотографировать, снимки тебе пришлю попозже. За хлебом очереди появляться начали, пока еще не слишком большие, но уже заметные. За колбасой-мясом-сосисками и прочим в магазинах просто убийство, фигурально выражаясь, разумеется. Морду друг другу бить еще не начали, но недолго осталось. Талоны уже на все подряд введены, пара печатных фабрик уже начала их в промышленных масштабах выпускать. Зашел я в один универсам в Михайловске и просто ошалел – представь, Олежка, длинный ряд абсолютно пустых полок, только банки с березовым соком стоят, да еще перловая каша в стеклянных банках.

— Сок-то хоть с мякотью? — автоматически схохмил Олег, но тут же спохватился. — Тьфу, что я несу! Вы что, серьезно, Павел Семенович? Почему мне не доложили?

102