Несомненная реальность - Страница 183

183

— Я не обижаюсь…

— Обижаешься. Извини. Просто как-то неудачно слив памяти произошел… оттуда. Полчаса назад. Меня там чуть самодельной гранатой не грохнули, вот и наложилось. Что интересно, там мне все совершенно по барабану, словно нервов вообще нет. Пожал плечами и забыл. А здесь – прямо трясучка нападает, когда типа «вспоминаешь» события в первый раз.

— Бурная у тебя там жизнь, — прищурился Павел. — Где ты под гранату попал? На очередной демонстрации?

— Потом расскажу, — отмахнулся Олег. — Не до того сейчас. Ну, скоро там эти тормоза по жизни закончат мебель переставлять? Не могли заранее подготовиться!..

— Мы приехали на час раньше запланированного, — педантично поправил его Бирон. — Да и не забывай, что запланированное время им только утром озвучили. Говорил я тебе – вчера следовало сигнал дать. Подумаешь, выступление в годовщину инаугурации…

— Годовщина три дня назад прошла, — поморщился Народный Председатель. — Если бы я тогда речуху толкал, никто бы и бровью не повел. И что вам со Шварцманом так приспичило в выходной все устраивать? Чем среда хуже? Или четверг?

— Ты точно не выспался, — констатировал начальник Канцелярии, поудобнее устраиваясь в кресле. — Вместе же решили, что в выходные наши козлы из города наверняка по дачам разъедутся. Забыл?

— Ах, да… — Олег утомленно прикрыл глаза. — Забыл. Извини. Не обращай на меня сегодня внимания. Ну когда они закончат?..

Скрипнула приоткрывшаяся дверь, и в щель просунулась встрепанная голова режиссера. За его спиной маячила бдительная фигура олегова телохранителя.

— Олег Захарович, — промямлил режиссер, — мы готовы. Врезаемся в сетку вещания через три минуты…

Он не успел закончить фразу, а Олег уже оказался на ногах. Твердой пружинистой походкой он подошел к двери и распахнул ее. Шум в студии смолк как по команде. Все присутствующие обернулись в его сторону. Не обращая на них внимания, Олег подошел к столу перед телекамерами, уселся и открыл папку. Словно по волшебству, его пальцы перестали дрожать. Все волнение куда-то ушло. Осталась только твердая уверенность… и еще то самое давнее чувство: пан или пропал. Сегодня-завтра, максимум в течение следующей недели Большая Игра завершится. Одно из двух: или случились утечки, и тогда его сегодня же и закопают, или их не произошло, и тогда у него появляются хорошие шансы закопать всех врагов чохом. Ну, родной, давай. Покажи им…

— Тридцать секунд, — придушенным голосом сообщил режиссер, высовываясь из-за камеры. — Приготовьтесь, господин Народный Председатель. Я махну рукой, а на камерах вместо красных зажгутся зеленые лампочки.

Олег молча кивнул и сосредоточился, в последний раз оглядывая две лежащие перед ним страницы текста. Две страницы, которые хуже эпидемии серой оспы. Он знал их наизусть, но на всякий случай пробежал глазами еще раз.

— Десять секунд! — сообщил режиссер.

Олег вздохнул, пригладил ладонью непослушный клок волос на макушке и уставился в камеру. Живот превратился в сплошной каменный клубок.

— Пять секунд… четыре… — режиссер замолк и показал три пальца… два… один…

Отмашка! На всех телекамерах вспыхнули яркие зеленые лампочки. Где-то далеко-далеко позади Пашка поднял сжатый кулак с отогнутым большим пальцем: сигнал о начале спецоперации ушел всем задействованным группам.

— Граждане Народной Республики Ростания! — негромко произнес Олег. — Год назад вы оказали мне огромное доверие, проголосовав за мою кандидатуру на пост Народного Председателя. Скромный, никому не известный чиновник одного из многих министерств неожиданно оказался вознесенным на самый высокий пост, какой только можно себе представить, обойдя куда более известных и, возможно, более опытных и знающих кандидатов.

Внезапно он почувствовал сильное искушение ляпнуть что-нибудь о Демиурге, подтасовавшем результаты голосования, но чудовищным усилием воли взял себя в руки. Пусть первыми узнают историки… лет этак через тысячу.

— Целый год я провел на ответственном посту, и не думаю, что вы все так же рады моему избранию, как и прошлой осенью. Кризис в народном хозяйстве продолжает разрастаться. Полки магазинов опустели до пределов. На выросшие у многих зарплаты покупать особо нечего даже на черном рынке. Страна стремительно катится в пропасть.

Где-то за камерами послышались испуганные перешептывания.

— Я не хочу особенно вдаваться в детали нынешнего положения. Это, и еще многое другое, я уже высказал на двадцать седьмом съезде восемнадцатого ноября. Однако я знаю, что большую часть моего выступления так и не опубликовали. Все видеозаписи, пошедшие в эфир, оказались тщательно отредактированы, а выжимки из моей речи, что попали в газеты, совершенно не отражают главную суть. Подписанные мной постановления, вступившие в силу с понедельника, оказались просаботированы моим собственным правительством, члены которого фактически вступили против меня в преступный сговор.

Вот оно. Слова произнесены. Пути назад больше нет. Что они там разорались за телекамерами? Меня же заглушат…

— Я объявляю, что нынешнее правительство распущено, а все главы входящих в него комитетов и министерств смещены с занимаемых должностей. В ближайшие несколько дней как в правительстве, так и в администрациях Наместников произойдут серьезные кадровые перестановки. Служба Общественных Дел занимается выявлением саботажников, которые будут примерно наказаны.

Ага, теперь в студии мертвая тишина. Хорошо. Ну, ребята, пан или пропал. Суббота, день. Все часовые пояса уже проснулись. Меня должна слышать вся страна. Надеюсь только, что пашкины спецы держат события под контролем, и выступление действительно идет в прямом эфире…

183